Правда о русской финке

Сегодня многочисленными реинкарнациями "подлинных боевых финок", которые, тем не менее, фигурируют в прилагаемых сертификатах как ножи хозяйственно-бытового назначения, заполнены российские магазины. Редкий отечественный производитель воздержался от того, чтобы не выдать " на гора" свой собственный вариант этого ныне модного дизайна, рекламируя его как наиболее аутентичную копию, максимально улучшенную использованием современных технологий и материалов. При этом большинство производителей тщательно обходят молчанием причины, по которым этот нож завоевал такую популярность. Постараемся разобраться в этом вопросе, ибо без ответа на него мы так и не сможем понять, чем на самом деле была финка в российском, а точнее -советском, обществе XX века, почему она стремительно завоевала такую популярность к 30-м годам, несмотря на запреты и так внезапно сошла со сцены к 80-м. Настало время рассказать правду об этом странном русско-финском феномене. 

Национальный нож. Великое княжество Финляндское входило в состав Российской империи с 1809 по 1917 год. До этого территория Финляндии принадлежала Швеции. Обе страны последовательно проводили политику разоружения коренных жителей, дабы не смущать их наличием оружия и не вводить в соблазн вступления в борьбу за независимость. Очевидно, что такое положение дел не слишком устраивало финнов, и XIX-й век ознаменовался мощным освободительным движением, олицетворением которого стала финская ножевая культура (puukko-junkkari или haijyt). Более точно этот период датируется 1790 - 1885. Отношение к ее носителям, - удалым ножевым бойцам, державшим под контролем деревни в области Похъянмаа, было, по меньшей мере, неоднозначным даже в самой Финляндии. Это были своего рода борцы за свободу и независимость с одной стороны и лихие разбойнички с другой. Такие имена как Изонталон Антти, Антги Раннанджарви и Анссин Юкка до сих пор воспеваются в песнях горячих финских парней, принявших на грудь некоторое количество пива. Как правило, это были сыновья или владельцы самых крупных хуторских домов (кулаки - как сказали бы идеологически подкованные большевики), отличительным знаком которых были наборные рукояти их ножей - Harma пуукко. Прочие финны также носили традиционные ножи, что российской администрацией не рассматривалось как криминал - до отбирания рабочего инструмента тогда дело еще не доходило. Такие ножи до сих пор производятся в Улихарма мастерами в четвертом поколении. К этому же направлению принадлежал и известный мастер Иисакки Яарвенпаа из Каухавы, которого царь Александр II даже удостоил титула поставщика своего двора. 

Обеспокоенное ростом этого движение и кровавым характером разборок местного характера царское правительство попыталась извести его на корню, одновременно с 80-х годов XIX века приступив к русификации части финских территорий, что также не добавило популярности Российской Империи в глазах коренного населения. В конечном итоге финны не замедлили воспользоваться первым же благоприятным случаем, дабы избавиться от заботы "старшего брата". И в 1917 большевики признали независимость Финляндии. Декрет подписал сам В. И. Ленин. Впрочем, и большевики не смогли удержаться от того, чтобы не испортить отношения с соседом, активно содействуя в 1918 финским товарищам в неудачной попытке захвата власти. Финское правительство не осталось в долгу и активно помогало контрреволюционным действиям немцев и британцев, предоставляя свою территорию для антисоветских движений. Таким образом, не смотря на то, что отношения между Советским Союзом и Финляндией после заключения мирного договора 1920 были формально корректными, культурные связи после революции были практически прерваны, что сказалось и на дальнейшем влиянии финской ножевой культуры.
 

Хозяйственно-бытовой нож. До начала XX века финляндское Княжество было аграрной территорией с развитым охотничьим и рыболовецким промыслом. Именно этим категориям населения и служили функциональные, недорогие и удобные ножи. Общая длина финского ножа, как правило, не превышала ширину двух ладоней владельца: отношение длины широкого клинка к длине бочкообразной или эллиптической в сечении рукояти варьировалось от 0.5 до 1.5. Более длинные клинки имели древние образцы, найденные в ходе раскопок, а также специализированные большие ножи типа мачете для разбивки лагеря, разделки крупных морских животных и пр. Ограничители практически не встречаются за исключением современных серийных моделей, предназначенных для экспорта. 

Наиболее известны две разновидности финских ножей - puukko и leuku. На самом деле, leuku или lapinleuku - это финское название ножей народности саам, населяющей северные области Норвегии, Швеции и Финляндии - Лапландию. Ножи эти похожи на корякские и чукотские - длинный и широкий клинок с прямым обухом и расширяющейся к головке рукоятью. До наших дней дошло несколько их видов: большой поясной gakka, универсальный stourraniibe и небольшой носимый на шее barmi. Отличительная особенность больших лапландских ножей - развитый наконечник ножен из оленьего рога для удобства удержания их при извлечении ножа. Термин пуукко (puukko, множественное число - puukot) происходит от финского puu (лес) и отражает основное предназначение - работа с деревом, разделка и свежевание дичи, потрошение рыбы. Исторически такой тип ножа остается популярным не только у финнов. В Швеции похожий нож именуют brukskniv, а в Норвегии - tollekniv. Можно с уверенностью говорить о том, что финский пуукко это универсальный национальный инструмент, оптимизированный для выполнения хозяйственно-бытовых работ в определенных климатических и социальных условиях. И финны владели этим инструментом в совершенстве. С оттенком гордости они говорят, что специально отбирают у мальчиков на уроках труда их ножи, дабы те приучались работать и другими инструментами.

Puukko отличаются еще большим разнообразием, чем leuku. Во-первых, их различают по назначению: yleispuukko - нож с плавным изгибом обуха для работы с деревом, nylkypuukko ~ "скинер" с широким клинком и удобной длинной ручкой, erapuukko - универсальный охотничий нож, nikkaripuukko - короткий клинок с изогнутой ручкой для резьбы по дереву и т.д. Во-вторых, изготовление таких ножей - фамильная традиция. Мастера в третьем - четвертом поколении выработали свои особые, присущие только им, приемы и детали отделки, характерные для одной семьи, проживающей в определенной области Финляндии. Так Janne-puukko, назван в честь основателя известной компании Janne Marttiini, Jouni-puukko - мастера-кустаря Jouni Kellokoski, а продукция из известной мастерской Tako-Tommi Kainuun Puukko из Kuhmo - Tommi-puukko. Пуукко могут иметь и дизайн, за которым закрепилось определенное историческое название, например "рысь" - ilves: нож с небольшим скосом обуха достаточно длинного клинка и грибообразной головкой на рукояти для упора мизинцем, разработанный в свое время Janne Marttiini. Дизайн ножен более однообразен. Как правило это глубокие ножны из бычьей кожи со швом на внутренней их поверхности, в которые нож погружается по головку рукояти. Иногда они оснащаются внутренней деревянной вставкой. Носятся на поясном ремне справа или, реже, сзади, закрепляясь за кожаный ремешок или цепочку с крючком. Можно встретить также деревянные и кожаные ножны сложной формы из двух прошитых и склепанных между собой половинок.

До 1917 года северо-западная часть России, населенная русскими и финно-угорскими народностями и имевшая тесные контакты с финской автономией, активно использовала финские ножи. Однако они известны не только как многофункциональный инструмент, но и как средство разборки между собой маргиналов в Петербурге. Лев Лурье в работе, посвященной питерским хулиганам, указывал на финский нож и гирьку, выполняющую роль кастета, как непременный атрибут их экипировки. Видимо, хулиганы были людьми неглупыми и предпочитали "ножи хозяйственно-бытового назначения" более криминальным кинжалам. Не стоит забывать и то, что Петербург конца XIX - начала XX века был столицей империи, в магазинах которого были представлены лучшие ножи со всего света - из Средней Азии и Кавказа, Златоуста и Нижегородской губернии, Золингена, Шеффилда, Ножана и Сан-Франциско. Это и определенная изоляция, в которую попал Советский Союз после событий 1917г., определило оригинальность и специфику развития отечественной ножевой традиции вплоть до 40-х годов XX века.

Ножи эти весьма отдаленно напоминали пуукко, но по укоренившейся традиции "финками" именовалось все, имеющее прямой клинок с односторонней или полуторной заточкой, скосом обуха и непременными, глубокими долами, именуемыми в просторечии "кровостоки". На финках того времени встречались мощные навершия, выдающиеся брюшки черена рукояти, передние боевые упоры и даже развитые ограничители. Эта нестыковка ставила в тупик даже отечественных криминалистов 70-х годов, которые указывали что "ножи, получившие известность в нашей стране почему-то под названием "финских"... обычно снабжаются разномастными рукоятками и нередко ограничителями. Общим у них является только то, что все они по форме, соотношению размеров частей и изяществу отделки в большей или меньшей степени отличаются от настоящего финского ножа" (Холодное оружие и бытовые ножи, М., изд. ВНИИ МВД СССР, 1978, стр. 26). Особого расцвета отечественное ножевое производство достигло в годы НЭПа: ножи делали и исторические центры клинкового производства в Златоусте, Петербурге и нижегородской области, артели и отдельные кустари. Именно тогда начал формироваться оригинальный и самобытный стиль русского ножа XX века, практически утраченный ныне. Вне закона. В Советской России взялись за борьбу с бандитизмом и контрреволюционной деятельностью с самых первых дней.

Достаточно успешное претворение в жизнь Декрета СНК РСФСР "О сдаче оружия" от 10 декабря 1918 привело к почти повсеместному разоружению населения. Ретивые чекисты конфисковывали даже дульнозарядные пушки XVII века, используемые в декоративных целях, а Ф.И.Шаляпин в своих воспоминаниях указывал, что у него изъяли висящие по моде того времени в курительной комнате коллекционные кремниевые пистолеты. Это и определило преемственность традиции вооружаться т.н. "финскими ножами" в маргинальной среде, которая пережила революцию 1917г. Упоминание о финке содержится и в стихотворении "Письмо к матери" С. Есенина, написанном в 1924, и в менее высокохудожественном уголовном фольклоре. Попытка взять под контроль оборот холодного оружия была предпринята уже в 1923 г, когда согласно инструкции № 132 от 7 мая "О порядке приобретения охотничьего огнестрельного и холодного оружия и огнестрельных припасов, регистрации и учета их" вводилось категорирование оружия. В раздел "охотничье холодное оружие" попало все "холодное оружие образцов, не отнесенных к категориям военного холодного оружия" - т.е. все ножи, которые нельзя было назвать кухонными и военными. Согласно этой инструкции разрешение приобретать и хранить холодное оружие находилось в ведении органов милиции. Первоначально право охоты и, следовательно, владения холодным оружием предоставлялось всем гражданам, достигшим совершеннолетия, но уже в 1927 г. 182 статья УК РСФСР, предусматривала запрет на приобретение, хранение и пользование холодным оружием для несовершеннолетних, лиц, привлекавшихся к ответственности за хулиганство, и лишенных избирательных прав.

С начала 30-х в средствах массовой информации началась активная кампания за ужесточение уголовной политики в отношении оборота холодного оружия. После появления цикла статей, вроде публикаций 1932 -1933 г.г. об убийстве братьев Морозовых хозяйственным ножом, названным в прессе "финским", даже для самых непонятливых стало ясно, что финка - варварское оружие классово-чуждых элементов для расправы с детьми и партийными активистами. Таким образом, в 1935 г. содержание статьи 182 УК было расширено: "Запретить изготовление, хранение, сбыт и ношение кинжалов, финских ножей и тому подобного холодного оружия без разрешения НКВД в установленном порядке". Очевидно, с тех самых пор финский нож и завоевал имидж "типичного оружия уголовника" в среде обывателей и российских блюстителей порядка, подтверждения чему поступали с самого высокого уровня. Даже после принятия нового уголовного кодекса в 1960 году Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 30 сентября 1969 г. по делу Л. отмечала неизменность позиции российской Фемиды относительно финского ножа: "Закон ... прямо называет кинжалы и финские ножи, потому что их принадлежность к холодному оружию не вызывает сомнения ввиду заранее известных признаков, определяющих их основное назначение - быть использованным в качестве оружия, то закон также предусматривает уголовную ответственность за их ношение" (Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1970, №2, стр.12).

Позже отечественные криминалисты признавали, что в вопросе классификации оружия лежит определенный произвол криминалистических органов т.к. "за основу берется не исследование ножей как разновидности предметов ремесла или прикладного искусства, а их назначение или использование". (Холодное оружие и бытовые ножи, М., изд. ВНИИ МВД СССР, 1978, стр. 105). До сих пор бдительная таможня изымает на русско-финской границе у туристов купленные в Хельсинки сувенирные пуукко от Marttiini, которые легально и свободно (но намного дороже) уже давно можно приобрести в магазинах России в качестве "предметов хозяйственно-бытового назначения". Боевой нож. Второе пришествие пуукко в Россию было обусловлено итогами Зимней войны между СССР и Финляндией, длившейся с 30 ноября 1939 г. по 13 марта 1940 г., а точнее - высокой боевой эффективностью финских разведывательно-диверсионных и штурмовых отрядов. Боевые действия велись преимущественно в малонаселенной местности с густыми лесами, многочисленными озерами и болотами, труднодоступной для РККА того времени. Естественный рельеф не позволял наступавшей Красной Армии использовать крупные силы, и войска были вынуждены преодолевать теснины естественных природных препятствий. Сравнительно небольшие финские отряды могли задержать их продвижение, блокировать коммуникации для снабжения и прервать боевое управление.


Очень эффективным оказалось применение "кулацким ополчением", как презрительно именовала финскую армию советская пропаганда, мобильных отрядов лыжников, наносивших мощные удары во фланг и тыл. Одетые в маскировочные халаты, имея на вооружении пистолет-пулемет "суоми" и пуукко, финские лыжники - егеря вместе с пулеметчиками и снайперами - наносили серьезный урон советским войскам, чередуя засады, ночные нападения на боевое охранение и дозоры, быстрые удары и стремительные отходы. Воспоминания участников тех боев изобилуют историями о ночных бесшумных ножевых атаках, в результате которых после уничтожения часовых целиком вырезались сонные подразделения, и искусных метателях ножей, способных перебить горло дозорному с десятка метров. Что здесь правда, а что - армейские легенды, сегодня сказать сложно. Финны решительно отрицали эти факты равно как и существование "кукушек" -снайперов, что, впрочем, неудивительно, ~ военное руководство Суоми понимало, что своими силами РККА не остановить и возлагало большие надежды на вступление в войну на их стороне других стран -Англии, Франции и Швеции. Огласка фактов уничтожения сонных солдат противника или описание жестоких реалий снайперской тактики могло сильно повлиять на отношение к войне мировой общественности, симпатии которой находились в тот момент всецело на стороне Финляндии. Пуукко вместе с пистолетом-пулеметом "Суоми" был желанным трофеем солдата РККА.

Помимо боевого применения преимущественно в разведывательно-диверсионных подразделениях для захвата "языков" и укрепленных огневых сооружений, по причине отсутствия бесшумного оружия и приборов ночного видения, данный нож применялся и в подразделениях финской армейской контрразведки, с которой пришлось столкнуться созданным по финскому образцу лыжным подразделениям Красной Армии. Однако следует отметить, что применение пуукко в качестве оружия не было его основным назначением. Это был именно универсальный инструмент, помогающий солдату мобильной автономной группы в выполнении боевой задачи: маскировка на местности, оборудование боевой позиции, организация ловушек, ремонт снаряжения, изготовление волокуш, носилок, снегоступов, тобогганов,средств иммобилизации при ранениях оборудование места ночлега, приготовление пищи, и т.д. Его необходимость была очевидна для советских военачальников. Поэтому уже в 1940 году на вооружение был принят нож разведчика, а позже десантные войска получили очень похожий на пуукко нож с пластмассовыми ножнами и рукоятью. Нож, как и огнестрельное оружие, заносился в книжку красноармейца. Была поставлена задача - разработать методику ведения рукопашного боя ножом и против ножа. В том же 1940 году В.П. Волков дополнил боевое самбо разделом, посвященным приемам работы коротким финским или норвежским ножом. Крайне любопытно определение такого ножа, данное им: "Финский (или норвежский) нож, наиболее распространенный по всему миру, является колющим и режущим оружием рукопашного боя". Воистину - великая сила стереотипа...


К 1941 году приемы работы ножом и защиты от него попали уже в "Руководство по подготовке к рукопашному бою Красной Армии" и на плакаты КУНС ФИЗО. В ходе войны финка послужила и десантникам, и разведчикам, и партизанам. Ее широко применяли контрразведчики и пограничники. Так 10 ноября 1944 г. при ликвидации бандформирований в районе Смольницы начальник 2-й резервной заставы лейтенант Набиев с помощью финки вышел победителем из рукопашной схватки с внезапно напавшими на него бандитами. Штучные финки в подарочном исполнении с дарственными надписями использовались для награждения отличившихся солдат и военачальников. Именно в годы войны окончательно сформировался особый тип поздней русской финки с присущими ей характерными особенностями. В отличие от финской родственницы она имела узкий и длинный клинок (отношение к длине рукояти - 1.5 - 2.2) и мощный скос обуха, более присущий шведским моделям. Иногда "хищность" скоса подчеркивал незначительный изгиб обуха в противоположную от лезвия сторону. Очень популярны на клинке были симметричные долы и значительный (до 2 см) порог - незаточеный участок между лезвием и рукоятью. Особых слов заслуживает исполнение рукояти. Самые простые модели имели цельную деревянную, пластмассовую или текстолитовую рукоять, насаженную на хвостовик с заделкой на головке. Реже встречался пластинчатый монтаж со щечками, приклепанными к широкому хвостовику. Самыми популярными были разноцветные наборные рукояти из авиационного целлулоида, органического стекла, текстолита и гетинакса. На головке и прочих деталях рукояти мог использоваться авиационный алюминий и латунь. Ножны - кожаные с боковым швом (со стороны лезвия) или обоих финских типов с кожаным ремешком для ношения на поясном ремне. Часто небольшой нож носился за голенищем сапога. В целом, отмечается разнообразие моделей и их размеров, но общие черты отслеживаются достаточно ярко.

"Зэковский" нож. Однако вернемся в 1935 год, к 182 статье УК РСФСР, которая положила конец эпохе легального развития русского ножа и дала начало нелегальной. Стране с многомиллионным населением были нужны не только столовые приборы и кухонная утварь, на изготовление которых были вынуждены перейти легализованные производители ножей, но и охотничьи, туристические и универсальные клинки. Мощный спрос стимулировал предложение. И вот ножи стали производить в соответствии с положениями УК под надзором НКВД в... местах лишения свободы, где проходили перевоспитание трудом "социально чуждые элементы". 

"Тюремная" культура ножа известна в большинстве стран мира. Обычно она ограничена грубыми, примитивными и неэстетичными заточками и штырями, сделанными в тайне от начальства для разборок и сведения счетов. В России, однако, эта традиция достигла подлинного расцвета благодаря тому, что в ведомстве Л. П. Берия быстро сообразили, что квалифицированный инженер или рабочий принесет намного больше пользы, будучи использованным по его основному профилю, а не в качестве лесоруба или землекопа. С благословения тюремной администрации на неплохом оборудовании в тюремных цехах "враги народа" стали делать весьма приличные ножи, которые с удовольствием использовались тюремной администрацией, их родственниками, их знакомыми и знакомыми их знакомых. В шарашках и шарагах того времени трудился цвет отечественного авиастроения и ракетостроения, так что нет ничего удивительного в том, что ножи из "мест не столь отдаленных" в 30-х и 40-х отличались весьма недурными свойствами. По оценкам А.В.Владзи-мирского ("Зековские ножи", журнал Ружье Оружие и амуниция №2-3 за 2000 год), объемы национального производства кустарных ножей "на зоне" в отдельные годы достигали 60% и более. Выработался даже специфический язык наборной рукояти - расположение цветных элементов могло многое рассказать знающему человеку о том, для кого был изготовлен нож, а также где и за что "проходил перевоспитание" его автор. 

Однако место производства накладывало свою специфику: в угоду модности на ножах стали появляться элементы, крайне спорные с функциональной точки зрения, а прекращение государственной практики направления на "перевоспитание" вредителей-инженеров и технологов в 50-х нанесло серьезный удар и по качеству ножей. Серьезные проблемы с устаревшим производственным оборудованием и низкокачественным исходным сырьем также внесли свою лепту. Фактически к 70-м годам "зэковские" ножи превратились в разновидность сувенира и чистого запрещенного искусства, где основное внимание уделялось внешнему виду и зрелищной эффектности в ущерб качеству и функциональности .

Конец и... начало? Окончательно добила русскую финку хрущевская оттепель, ознаменовавшаяся тем, что через дыры в "железном занавесе" интересующиеся открыли для себя подлинное многообразие мира ножа. Оказалось, что и финский нож никакое не оружие маргинала, а обычный национальный нож. Массы увлекли новые течения - европейские и американские образцы быстро вытеснили некогда популярную русскую финку. Конец артельного движения и "огосударствление" этого последнего островка предпринимательства привели к окончательному кризису отечественной ножевой отрасли, из которого она еле-еле начала выкарабкиваться только к концу XX-го века. Даже криминалистические органы были вынуждены "реабилитировать" пуукко - уже в методическом пособии "Холодное оружие и бытовые ножи", изданном ВНИИ МВД СССР под редакцией А. И. Устинова в 1978г финский нож фигурировал в разделе "Охотничьи ножи, кинжалы и кортики". Отдавая дань высокому значению данной работы для отечественной криминалистики и оружиеведения, следует отметить, что у авторов так и не хватило гражданского мужества назвать вещи своими именами и признать, что финский нож пуукко всего лишь одна из разновидностей национальных ножей, а люди, осужденные за "финский нож" в СССР, сидели, как правило, за кустарные отечественные ножи произвольного типа. Изготовление относительно качественных кустарных ножей тем временем переехало на производство в связи со снижением жесткого контроля над ним и ослаблением производственной дисциплины на предприятиях народного хозяйства. Администрация, как правило, смотрело на это "творчество" сквозь пальцы -мол, попадетесь - сами виноваты. Часть ножовщиков, работающих на "власть предержащих", вообще чувствовала себя в относительной безопасности ибо власть любила дорогие и красивые игрушки и сверху была дана команда их не трогать. В этих условиях популярность финки как русского кустарного ножа оригинального дизайна начала стремительно падать и к середине 80-х почти сошла на нет, вытесненная новыми моделями из доступных каталогов и кровавых голливудских кинобоевиков. Так близкий к структурам МВД В. Артеменко в статье "Выбираем нож" (Журнал "Ружье" №8 /1996) признавал: "Мои одиннадцатилетние наблюдения за ассортиментом изъятия привели к неутешительному выводу об утере постсоветским обществом критерия выбора ножа. Еще до вторжения на рынок СНГ многочисленных дальневосточных и "из-под пальм" поделок, западные вкусы в самых уродливых их проявлениях (со страниц дешевых каталогов) проникли в места заключения и доконали отечественную традицию. ...русские ножи в России становятся криминальным раритетом". 
 

Появление на прилавках магазинов качественных и доступных по цене импортных изделий во второй половине 90-х вообще поставили отечественное производство клинков на грань краха. К счастью, к концу 90-х благодаря определенной либерализации законодательства, регламентирующего производство ножей, и известным событиям августа 1998 г. отечественный производитель получил реальный шанс отвоевать часть рынка у импорта. Качественные, не уступающие зарубежным аналогам, ножи финского типа от "Компании "Южный Крест" (Москва) и ЧП Шокуров (Нижний Новгород) вселяют надежду на дальнейшую судьбу русской финки - удобного многофункционального ножа, являющего творческим развитием переработанного опыта российских и зарубежных ножовщиков. Возможно ли ее возвращение в качестве боевого ножа? Маловероятно. Даже разработанный капитаном Пелтоненом и изготовленный компанией Фискарс армейский нож М-95 Sissipuukko (от финского sissit - разведчик, рейнджер, партизан), так и не был принят на вооружение в Финляндии. Тем не менее он пользуется определенной популярностью в войсках как приобретаемое за свой счет средство личной экипировки, и стоит намного ближе к американской ножевой традиции: ножны с боковым швом, резиновая рукоять с ограничителем, достаточно длинный клинок -160 мм при общей длине ножа 290 мм. И это не удивительно - исходно такой дизайн клинка предлагался в качестве прототипа штык-ножа к финской штурмовой винтовке Valmet M62 и первые опытные образцы М-95 вообще являли собой байонет без устройств для крепления к М62. В отношении превращения его вновь в криминальный нож ответ не столь однозначен: специалистами отмечается тенденция последнего времени на некоторое ужесточение требований ЭКЦ в отношении хозяйственных ножей. Все же будем надеяться, что российские криминалисты не пойдут по пути их британских коллег, которые после повсеместного запрещения в Англии нескладных и складных ножей с фиксатором уже взялись за линолеумные Stanley с заменяемыми обламывающимися лезвиями. 

Автор: А. Марьянко